Кто б ни был ты, но встретясь с ней
Душою чистой иль греховной,
Ты вдруг почувствуешь живей,
Что есть мир лучший, мир духовный.
Ф.И. Тютчев
Максимилиане- Вильгельмине Гессен -Дармштадтской было уготовано блестящее будущее. Так тогда, в 1840-х гг. считала вся Европа. И в самом деле: принцесса из маленького немецкого княжества, да еще и по слухам незаконнорожденная, вдруг стала невестой Русского Цесаревича Александра Николаевича. И сама принцесса тогда искренне верила в свое счастье, она еще не знала, что станет одной из самых несчастных императриц России.
«Что будет с Россией, если человек, поставленный царствовать над ней, неспособен владеть собой, подчиняется собственным страстям и не может их контролировать?» - писала императрица Александра Федоровна о своем сыне, будущем Императоре Александре II. И в самом деле Цесаревич с юных лет отличался легкомыслием. Он поверг своих родителей в ужас известием о том, что готов отречься от престола и жениться на польской аристократке, фрейлине Ольге Калиновской. Великая Княжна Ольга отмечала, что Калиновская как и у всех польских женщин было нечто "кошачье в облике". Вскоре Ольга была выдана замуж за польского аристократа Огинського, а Александр, будучи в Дармштадте, познакомился с принцессой Максимилианой. Тогда же было принято решение пригласить ее в Россию. О первой встрече Наследника с его будущей невестой пишет Ольга Николаевна:
"Старый герцог принял его, окруженный сыновьями и невестками. В кортеже совершенно безучастно следовала и девушка с длинными, детскими локонами. Отец взял ее за руку, чтобы познакомить с Сашей. Она как раз ела вишни, и в тот момент, как Саша обратился к ней, ей пришлось сначала выплюнуть косточку в руку, чтобы ответить ему. Настолько мало она рассчитывала на то, что будет замечена. Это была наша дорогая Мари, которая потом стала супругой Саши".
В России принцесса была очень тепло принята Императорской семьей, несмотря на то, что Александра Федоровна некоторое время противилась выбору сына. Она перешла в православие, приняв имя Мария Александровна, начала учить русский язык и историю под руководством В.А. Жуковского. И снова вернусь к мемуарам Ольги Николаевны: "Я помню совершенно точно, что после первых официальных слов и поздравлений по случаю помолвки Мари Дармштадтская обняла меня как сестра; сестрой она мне и осталась до смерти. По ее манере себя держать и по выражению ее лица ей никак нельзя было дать ее пятнадцати лет, настолько умным было это выражение и настолько серьезным все ее существо. Только по яркому румянцу можно было догадаться о ее волнении. Папа не переставая смотрел на нее. "Ты не можешь понять значения, которое ты имеешь в моих глазах, - сказал он ей. - В тебе я вижу не только Сашино будущее, но и будущее всей России; а в моем сердце это одно".
Счастливая Мари напишет в тот день письмо отцу: " Мой дорогой, мой добрый отец. Это первые мои строки из той страны, которая должна теперь стать моим вторым отечеством. Тем не менее я чувствую себя чрезвычайно привязанной к России... взгляд мой упал на Русскую землю, и я подумала, что теперь только начинается труднейшая часть моей жизни, и просила у Бога Его святой помощи."
Но чуткая душа Мари, как ее начали называть в императорской семье, не могла не заметить некоторую холодность жениха. Фрейлина Анна Тютчева запишет: "Много раз после долгих усилий преодолеть застенчивость и смущение она ночью в уединении своей спальни предавалась слезам и долго сдерживаемым рыданиям. Затем, чтобы устранить следы своих слез, она открывала форточку и выставляла свои покрасневшие глаза на холодный воздух зимней ночи".
Впервые жизнь Цесаревны Мари была омрачена смертью семилетней дочери Александры (Лины). Но вскоре появились на свет наследник Николай (Никса), Александр, Владимир, Мария, Сергей, Павел. Тяжело пережила Мари и смерть Николая I. Перед смертью, прощаясь с невесткой, Николай Павлович именно ей доверил заботу об Александре Федоровне, и она выполнила его волю. «Этого человека я любила больше всех после моего мужа, и который больше всех других любил меня», — будет говорить она впоследствии. Вскоре состоится и коронация нового Императора - Александра II, с головы Марии Александровны корона упадет, она ее спокойно поднимет и скажет: "«Наверное, мне не придется долго царствовать...» ". Мари станет настоящей поддержкой для мужа в год унизительного завершения Крымской войны.
Интересны воспоминания о Марии Александровне фрейлины Анны Тютчевой: "Она гораздо более создана для внутренней жизни, душевной и умственной, чем для активной деятельности и внешних проявлений", а также писателя и историка В. Х. Кондараки: " Ея Величество постоянно подает собою пример скромности и простоты. Для всех было ясно, что Ея Величество смотрела на высокое положение свое самыми смиренными очами и никогда наверно не придавала ему того значения, которое почувствовали бы другие".
При жизни Императрицы мало кто знал о ее непосредственном участии в освобождении крестьян, а такие события как реформа женского образования и создание Общества Красного Креста, состоялись по личной инициативе Марии Александровны и во многом на ее личные средства. О ней восторженно отзывались В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев, А.К. Толстой и даже П.А. Кропоткин.
Еще одна цитата из воспоминаний А.Ф. Тютчевой об императрице: "...Она выглядела еще очень молодой. Она всю жизнь сохранила эту молодую наружность, так что в 40 лет ее можно было принять за женщину лет тридцати. Несмотря на высокий рост и стройность, она была такая худенькая и хрупкая, что не производила на первый взгляд впечатления belle femme; но она была необычайно изящна, тем совершенно особым изяществом, какое можно найти на старых немецких картинах, в мадоннах Альбрехта Дюрера, соединяющих некоторую строгость и сухость форм со своеобразной грацией в движении и позе, благодаря чему во всем их существе чувствуется неуловимая прелесть и как бы проблеск души сквозь оболочку тела. Ни в ком никогда не наблюдала я в большей мере, чем в цесаревне, это одухотворенное и целомудренное изящество..."
Федор Иванович Тютчев Посвящал Марии Александровне такие строки:
Как неразгаданная тайна,
Живая прелесть дышит в ней -
Мы смотрим с трепетом тревожным
На тихий свет ее очей.
Земное ль в ней очарованье,
Иль неземная благодать?
Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвется обожать...
А тем временем любимый муж готовил ей ужасный удар. После смерти отца, Императора Николая Павловича, начались его бесчисленные измены. Точнее, не начались, они продолжались, но теперь совершенно открыто. Императрица все знала, но молчала и кротко переносила такое отношение мужа. А затем и вовсе будет открыто демонстрировать свои отношения с Е.М. Долгоруговой, которую и члены императорской семьи, и фрейлины будут презрительно называть не иначе как "Катька". Император поселил Катьку и прижитых с ней детей прямо над покоями Марии Александровны. До нее часто деносился топот ног, детский смех. И только однажды императрица продемонстрировала чувства - услышав топот в очередной раз, бросила об пол чашку.
Вскоре у императрицы развилась чахотка, вначале она ездила лечиться в Ниццу, но после смерти в этом городе ее сына, Наследника Николая (Никса), этот город был связан для нее с ужасными событиями. Она предпочтет Ницце крымское имение Ливадия. Но и здесь ей не будет покоя- любовница мужа - Катька будет открыто, потеряв всяческий стыд, приезжать в соседнее имение.
Все страдания Мария Александровна унесла с собой в могилу, она даже в последнем письме мужу, найденном после ее смерти, благодарила за счастье прожитой рядом с ним жизни. Ни одного упрека, ни одного язвительного замечания, ни одной жалобы... В июне 1880 года Мария Александровна тихо скончалась в Зимнем дворце.
Читать полностью: http://yablor.ru/blogs/darmshtadtskaya-zolushka/506446
